«Король поэтов»

Псевдоним русского поэта-эгофутуриста, «радостного дара небес», «певца севера» Игоря Васильевича Лотарева. В своих ярких, изысканно-звучных стихах он превращал будничную жизнь в праздник, уводил слушателей в выдуманный мир роскоши и красоты. Иронию в «поэзах» Северянина замечали редко, хотя она не была ему чужда. Равно как и лирическая печаль.

Игорь Северянин родился в Петербурге, в семье военного инженера. Его мать, в девичестве Шеншина, была в родстве с А. Фетом и историком Н. Карамзиным. Дом Лотаревых посещали писатели, художники и музыканты, а в Мариинском театре, на правом балконе у самой сцены, у семьи были постоянные места. Сюда мальчика водили слушать оперу, которая стала его страстью: «Оперы... очаровали меня... потрясли... запела душа моя». Игорь Васильевич узнавал исполнителей по голосам и без подготовки, почти профессионально мог исполнить любую оперную партию. «Голос у него был концертный – стены дрожали!»

Но свое будущее Северянин связывал не с музыкой, а со стихами. Мечтая о славе поэта, он с семнадцати лет рассылал стихи по редакциям и получал отказы. Первая публикация стихотворения «Гибель “Рюрика”», посвященного военному кораблю, потопленному в русско-японскую войну, была почти случайной, едва ли не по знакомству. С 1904 года Северянин выпускал тоненькие тетрадки стихов, которые называл брошюрами. Одна из таких брошюр неожиданно сделала поэта знаменитым.

В январе 1910 года писатель И. Ф. Наживин, отправляясь к Л. Н. Толстому в Ясную Поляну, взял с собой ради смеха брошюру Северянина, которого не знал лично. «В тот примечательный вечер, – напишет Наживин после визита, – ...читали вслух стихи... Толстой много смеялся, слушая чтение какой-то декадентской книжки... Особенно всем понравилось стихотворение, которое начиналось так: «Вонзим же штопор в упругость пробки, // И взоры женщин не станут робки...». Но вскоре Лев Николаевич омрачился. «Чем занимаются!.. Чем занимаются!.. – вздохнул он. – Это литература! Вокруг – виселицы, полчища безработных, убийство, невероятное пьянство, а у них – упругость пробки!..» Очерк Наживина опубликовала газета «Утро России», а последние слова Толстого перепечатали чуть ли не все российские издания.

Отзыв классика о Северянине вызвал бурю негодования в адрес поэта, но само стихотворение публике понравилось. Издатели наперебой просили его стихи, поэта приглашали выступать с «поэзоконцертами». Поэт стал «повсеградно оэкранен и повсесердно утвержден». У его дома ночевали поклонницы, а поклонники носили его на руках. После выступлений Северянина засыпали букетами и подарками – их он не ценил нисколько и все раздавал. Поэту нужна была только слава. Потом оказалось, что она быстро проходит...

В феврале 1918 года в жизни Игоря Северянина произошли два важных события, противоречащих друг другу. Первое – запрет на печатание стихов в России. Второе – избрание его «королем поэтов» на «футуристической олимпиаде», которая состоялась в Политехническом музее (вторым стал В. Маяковский, третьим – В. Каменский). Хотя миртовый венок для победителя был куплен в ближайшем похоронном бюро, а корону склеили из картона, титул был настоящий. Игорь Северянин стал первым и последним «королем поэтов» – больше их никогда в России не избирали. Свою победу Северянин отметил исторической фразой: «Я избран королем поэтов – да будет подданным светло!»

С 1918 по 1941 годы Игорь Северянин жил в Эстонии, в Тойла и в Таллинне. Похоронен поэт на таллиннском Александро-Невском кладбище.