О героическом эпосе Средневековья и рыцаре Роланде

145

Безжалостно Роланд разит врага,
​Но он в поту, в жару и жив едва.
​От боли у него темно в глазах:
​Трубя, виски с натуги он порвал.
​Он хочет знать, вернётся ль Карл назад,
​Трубит из сил последних в Олифан.
​Король услышал, скакуна сдержал
​И говорит: «В горах беда стряслась.
​Племянник мой покинет нынче нас.
​Трубит он слабо, – значит, смерть пришла.
​Коней пришпорьте, чтоб не опоздать.
​Пусть затрубят все наши трубы враз».
​Труб у французов тысяч шестьдесят,
​Им вторит дол, и отзвук шлёт гора.
​Смолкает смех у мавров на устах.
​«Подходит Карл!» – язычники вопят.
​Аой!

146

Язычники вопят: «Король подходит!
​Иль не слыхать вам труб французских голос?
​Беда нам будет, если Карл вернётся.
​Покуда жив Роланд, войну не кончить,
​Он всех нас из Испании прогонит».
​И вот на графа мчатся в шлемах добрых
​Четыре сотни сарацин отборных.
​Их натиск рьян, удары их жестоки.
​Роланда ждёт нелёгкая работа.
​Аой!

147

Увидел граф, что враг к нему спешит,
​Стал снова лют, опять набрался сил.
​Не сдастся он – не взять его живым.
​На Вельянтифе резвом граф сидит,
​Коня златою шпорой горячит.
​Врывается он в гущу сарацин,
​Турпен-архиепископ рядом с ним.
​Кричат они друг другу: «Бей, руби!
​Уже слыхать французский рог вдали.
​Подходит Карл, наш мощный властелин». <…>

149

Вопят враги: «Будь проклят этот день!
​На горе нам мы родились на свет.
​Лишились мы сеньоров наших здесь.
​Могучий Карл сюда спешит уже.
​Рёв труб французских слышен вдалеке.
​Клич «Монжуа!» летит ему вослед.
​В бесстрашии Роланду равных нет,
​С ним ни один не сладит человек.
​Метай в него копьё – и прочь скорей!»
​Град пик и дротов в графа полетел.
​Пустили мавры рой пернатых стрел.
​Щит рыцаря пронизан ими весь.
​Пробит и рассечён на нём доспех.
​Хоть сам Роланд ни разу не задет,
​Но Вельянтиф поранен в тридцать мест,
​На землю он упал и околел.
​Язычники бегут что силы есть.
​Остался граф Роланд один и пеш.
​Аой!

150

Полны арабы гнева и стыда.
​Бегут они в Испанию назад,
​Не может их преследовать Роланд:
​Конь Вельянтиф под ним в сраженье пал.
​Отныне пешим должен биться граф.
​Турпену помощь он спешит подать!
​Шлем золотой он развязал сперва,
​Затем кольчугу расстегнул и снял,
​Разрезал на куски его кафтан
​И раны накрепко перевязал.
​Потом к своей груди его прижал,
​Отнёс туда, где гуще мурава,
​Стал перед ним смиренно речь держать.
​«Сеньор, дозвольте мне покинуть вас.
​Собратья наши мёртвыми лежат,
​Но бросить их не к чести было б нам.
​Пойду я мёртвых по полю искать.
​У ваших ног на луг сложу их в ряд».
​Турпен в ответ: «Несите их сюда.
​Господь велик, оставил поле враг!»

151

Роланд обходит груды мертвецов.
​Осматривает дол и горный склон.
​Отысканы им Беранже, Атон,
​Затем Жерен, Жерье, собрат его,
​Спесивец Ансеис и дук Самсон,
​Жерар из Руссильона, пэр седой.
​Унёс он их останки чередом,
​К Турпену с ними возвратился вновь,
​У ног его сложил тела бойцов.
​Не мог сдержать архиепископ слёз,
​Благословил соратников рукой
​И молвил: «Вас сгубил злосчастный бой.
​Да упокоит ваши души бог
​В раю небесном меж святых цветов.
​И я умру – уже недолог срок.
​Мне Карла увидать не суждено».

152

Вновь по полю Роланд побрёл один,
​Увидел: побратим его лежит.
​Он поднял Оливье, прижал к груди,
​Отнёс к Турпену, наземь опустил.
​С другими рядом положил на щит.
​Прелат крестом всех пэров осенил.
​А граф Роланд ещё сильней скорбит.
​Он молвит: «Оливье, мой побратим,
​Тебя маркграф Ренье на свет родил,
​Был он долин Рунерских властелин.
​Щит расколоть, копьё переломить,
​Спесивцу дать урок и страх внушить,
​Наставить тех, кто честен и не лжив,
​Злодея покарать и поразить
​Не мог никто на свете так, как ты». <…>

154

Турпен увидел – чувств лишился граф.
​Ни разу так прелат не горевал.
​Рукою он нащупал Олифан.
​Со склона ключ сбегает в Ронсеваль.
​Решил Турпен напиться графу дать.
​Встаёт он, чтоб добраться до ключа.
​Но стоит каждый шаг ему труда:
​Немало крови потерял прелат.
​Шатаясь, он прошёл один арпан,
​Сознание утратил и упал,
​В мучениях предсмертных ждёт конца.

155

Меж тем Роланд пришёл в сознанье вновь,
​Встал на ноги, но скорбь томит его.
​На горы и на дол он бросил взор.
​Спят на траве все пэры вечным сном,
​А подле них лежит Турпен-барон,
​Архиепископ и слуга Христов.
​Покаялся в грехах свершённых он
​И обе руки к небесам простёр,
​Моля, чтоб в рай впустил его господь…
​Почил Турпен, кого любил король.
​Служил он Карлу словом и мечом,
​Разить неверных был всегда готов.
​Да ниспошлёт ему прощенье бог!
​Аой! <…>

167

Почуял граф, что смерть его близка,
​Что мозг ушами начал вытекать.
​За пэров молит бога он сперва,
​А после, Гавриила за себя.
​Чтоб не покрыл его посмертно срам,
​Схватил он Олифан и Дюрандаль
​И углубился в землю басурман
​Намного дальше, чем летит стрела.
​Два дерева там вниз глядят с холма,
​Четыре глыбы мраморных лежат.
​Граф на траву, недвижимый, упал,
​Лишился чувств, встречает смертный час. <…>

168

Давно следит за ним один неверный.
​Прикинулся он мёртвым, лёг на землю,
​Испачкал кровью и лицо и тело.
​К Роланду он кидается поспешно.
​Смел этот нехристь и могуч сложеньем,
​Объят смертельной злобою и спесью.
​Он молвит, тронув графские доспехи:
​«Племянник Карла побеждён в сраженье.
​Сей меч со мной в Аравию уедет».
​Роланд открыл глаза при этой речи.
​Почуял граф, что нет при нём меча,
​Открыл глаза, арабу так сказал:
​«Сдаётся мне, что родом ты не наш».
​Взял он свой неразлучный Олифан,
​Ударил мавра в золотой шишак,
​Пробил и шлем и голову врага… <…>

170

Встал на ноги, собрал остаток силы,
​Идёт, хотя в лице и ни кровинки.
​Пред тёмной глыбой он остановился,
​По ней ударил десять раз сердито.
​О камень меч звенит, но не щербится.
​Граф молвит: «Богоматерь, помоги мне,
​Пора нам, Дюрандаль, с тобой проститься.
​Мне больше ты уже не пригодишься.
​С тобой мы многих недругов побили,
​С тобой большие земли покорили.
​Там Карл седобородый правит ныне.
​Владеть тобой не должен враг трусливый:
​Носил тебя вассал неустрашимый,
​Такого край наш больше не увидит». <…>

173

Почуял граф – приходит смерть ему.
​Холодный пот струится по челу.
​Идёт он под тенистую сосну,
​Ложится на зелёную траву,
​Свой меч и рог кладёт себе на грудь.
​К Испании лицо он повернул,
​Чтоб было видно Карлу-королю,
​Когда он с войском снова будет тут,
​Что граф погиб, но победил в бою.