Первая русская революция 1905 года

Разразившаяся в 1905 году Первая русская революция напрямую затронула и Эстонию и значительно ускорила политизацию общества.

Причины и начало революции

Революцию вызвала политическая и экономическая отсталость России. В стране не было ни демократии, ни гражданских прав. В результате индустриализации резко выросло количество фабричных рабочих, но их положение было недостойно человека. Крестьянство освободилось от крепостничества, а аграрная реформа не была доведена до конца, и на селе сохранялось господство помещиков. Более половины населения России составляли национальные меньшинства, но власть принадлежала русским чиновникам, которых не интересовали потребности коренного населения. Авторитет царской власти подорвало и поражение России в русско- японской войне (1904–1905 гг.). 

Поводом к революции стало «Кровавое воскресенье» – расстрел мирной манифестации 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге. Событие произвело эффект зажженной спички, брошенной в пороховой погреб, став причиной демонстраций протеста по всей России. 12 января в Таллинне началась всеобщая забастовка, а весной и летом забастовки рабочих прошли во всех городах и рабочих поселках Эстонии. Примеру рабочих последовали работники поместий. Тартуские студенты присоединились к всероссийской забастовке студентов. На селе проводились манифестации и составлялись петиции в адрес правительства. Поначалу народ выдвигал пожелания, носившие экономический характер, но летом к ним добавились и политические требования. Широкое распространение получили социал- демократические идеи, возросло количество социал-демократических объединений.

Влияние русско-японской войны

Русско-японская война сразу началась с неожиданности: в результате атаки японских кораблей у Порт-Артура Тихоокеанскому военно-морскому флоту России был нанесен ощутимый урон. Через всю Сибирь потянулись военные поезда. Положение на материке становилось все более угрожающим. Корреспонденты российских газет много писали о событиях на фронте.

Можно было прочитать реалистические описания того, как у железнодорожной станции на голой земле лежит множество раненых, слышны их стоны и даже крики, и в то же время мимо проносятся поезда, увозящие на фронт солдат, которые наглядно видят, что их ждет, и теряют всякий интерес к выполнению своих задач. Писали о коррупции в военном командовании, особенно в части снабжения. Подобные сообщения и описания распространялись по всей стране и содействовали снижению авторитета государственной власти.

Крупные сражения при Ляояне и Мукдене, а также переход Порт-Артура в руки японцев завершились тяжелыми потерями для русской армии. [---] Катастрофическое уничтожение российского военно-морского флота в Цусимском сражении весной 1905 года и подписанный в августе в США Портсмутский мирный договор стали унизительными и роковыми для российских властей событиями. Революционное движение набирало все больший размах.

Johan Kõpp. Mälestuste radadel, 2. Lund, 1954.

Рекомендуем послушать

о революции 1905 года в России:

Для обсуждения

  • Какие слои населения в Эстонии приняли участие в революционном движении и почему?
  • Чего добивались протестующие?
  • Какие методы они использовали для выражения своего недовольства?

Октябрьская забастовка и дни свободы

Кульминацией революции стала первая всероссийская стачка, в которой приняли участие до 2 млн человек, требовавших предоставить им гражданские права и провести выборы Учредительного собрания. Таллинн присоединился к всеобщей забастовке 14 октября. Остановилась работа на фабриках, магазины были закрыты, газеты не издавались, проводились манифестации и митинги, были разграблены оружейные магазины и винные лавки. 

16 октября власти нанесли ответный удар, направив против собравшихся на Новом рынке (у театра «Эстония») людей войска, были убиты не менее 90 человек, а раненых было еще больше. Бессмысленность кровопролития доказывало то обстоятельство, что днем позже всероссийская октябрьская забастовка достигла своей цели: 17 октября император Николай II издал манифест, которым провозгласил гражданские права и пообещал созвать выборный орган народного представительства – Государственную думу. 

С октябрьского манифеста начались дни свободы Эстонии. Были отменены предварительная цензура в печати и полицейский надзор над народными собраниями. Ораторы на митингах и газеты свободно и без каких-либо ограничений высказывали свои мысли. По всей стране проводились многолюдные собрания и выдвигались различные требования. Началось формирование партий. Первые национальные партии образовались в Тарту, где под руководством Яана Тыниссона была создана Эстонская прогрессивная народная партия (ERE), а сплотившиеся вокруг газеты «Uudised» социалисты учредили Эстонское социал-демократическое рабочее объединение (ESDTU). К последнему присоединились почти 10 000 человек. Авторитетной стала и Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП).

Памятник революции 1905 года в Таллинне на месте бывшего Нового рынка, за театром «Эстония» (Л. Палутедер и М. Порт, 1956)
Приблизительно 40 000 человек провожали на кладбище Рахумяэ погибших во время кровопролития на Новом рынке в Таллинне

События октября 1905 года в Таллинне

На покосе Лаусманна было черно от народу. <…> Я сравнивал это собрание народа с числом людей, стоявших здесь же, на покосе Лаусманна 12 января, впервые заявляя буржуазии о своем существовании. Они шли по следам выступления петербургских рабочих 9 января. Тогда это была невинная стачка с экономическими требованиями. «Мы требуем только прибавки к зарплате, а правительство и царский трон не трогаем. Царь добрый, он любит свой народ; только исполнители его повелений плохие, поэтому происходит так много несправедливости». Тогда они пели «Свобода, дорогой дар», «Отчизна, мое счастье и радость моя», «Иди к вершинам гор» и другие. Теперь они говорили только о политике и проклинали царя. Они выкрикивали «Долой самодержавие!» и заявляли, что хотят жить в демократической республике. <…> Толпа двинулась к Новому рынку. Там остановились, поджидая депутатов из городского собрания. Рабочие требовали, чтобы военные ушли. И ждали ответа. Они были спокойными и терпеливыми. Смеркалось. 

Напротив Нового рынка, перед зданием окружного суда, стоял взвод военных. Он начал двигаться по направлению к толпе людей. Это движение было ужасным. Толпа забеспокоилась. Однако губернатор Лопухин разрешил в тот день проводить собрания. <…> Военный взвод приблизился и наконец, вскинул ружья. Раздался залп. <…> Весь рынок был заполнен лежавшими людьми. Вскоре послышались стоны. И я почувствовала толчок в грудь, что-то потекло. Я сказала лежавшей рядом Амалии Унт: «Меня, кажется, ранили». «Не может быть, – ответила она, – они ведь не будут стрелять в людей!». И она верила в честность Лопухина и в человечность солдат. <…> 

Залпы продолжились. Мне показалось, что они длятся вечность. Хотя было всего три залпа. Стрельба стихла. Рынок в мгновение ока опустел. Остались только тяжелораненые и убитые.

***

С провозглашения манифеста началась наша лихорадочная деятельность. <…> Революционная деятельность обрела совсем иной характер, требовала иной тактики и других усилий. Эта работа была теперь массовой, не подпольной, не направленной на группу близких людей. Теперь приходилось считаться с разными представлениями, быть и демагогом, и хорошим оратором. «В подполье» мы выступали в тщательно отобранных небольших кружках для уже более развитых рабочих. На самом деле это была только культурная и педагогическая работа, обучение идеалам. Теперь же мы соприкоснулись непосредственно с инстинктами масс, и поэтому мы должны были опуститься до этих инстинктов и заняться вульгарной агитацией. Мы должны были пробуждать классовую сознательность, то есть натравливать массы на «буржуев». Эта агитация мне не нравилась. 

Возникли профсоюзы. Все сферы труда пришли в движение, начали объединяться и создавать свои общества. Даже полицейские приняли участие в демократическом движении. На этих собраниях говорилось о целесообразности объединения. Последнее явление вызвало у нас восхищение и воодушевление. Оно укрепило нашу веру в победу революции. <…> Нравились мне и собрания учащейся молодежи: там было восхищение, идеализм, вера в лучшее будущее.

Marta Lepp. 1905. aasta romantika, järellained, lõppvaatus. Tartu, 1922.

Реакция императора на манифест

A.

Теперь прояснилось наше представление о событиях ближайшего будущего и наших стремлениях:

Российское самодержавие пало до того, как началась всеобщая политическая стачка. На смену самодержавию 17 октября пришло государственное устройство, опирающееся на конституцию. И хотя у новой системы много недостатков, гражданам предоставлена возможность на законных основаниях вести борьбу за права народа. Хотя среди рабочих и молодежи жива идея установления народной республики, но особой надежды нет, что это требование будет исполнено, поскольку власть самодержавия отступила не под натиском студенчества и рабочих. Она пала только потому, что весь народ, всё гражданское общество единогласно посчитало необходимым провозгласить Конституцию. Теперь, даже более широкие круги общества почувствовали, что в условиях нового государственного строя можно жить, продолжая требовать серьезных перемен и добиваться реформ. У народа больше нет желания проливать кровь и приносить жертвы во имя республики, поскольку республиканская конституция добавит не так много новых прав, а без мятежа, без ужасного кровопролития нет надежды учредить республику. <…>

Postimees, 25.10.1905.

B.

Прогнивший государственный строй разваливается, на его месте возникает новый. Между ними началась схватка не на жизнь, а на смерть, называющаяся революцией. <…> 

Нынешняя революция уничтожит прежние сословия. Вместо них будут два класса: собственники капитала – капиталисты, т. е. буржуазия, и создатели капитала – класс трудящихся, т. е. пролетариат. 

Под гнетом старого государственного строя больше всего страдал пролетариат. Поэтому он поднялся против старых порядков, и все нынешние завоевания революции следует считать победой пролетариата. Но что именно он уже завоевал? На этот вопрос ответит конституция, пришедшая 17 октября. 

Можно ли считать этот успех окончательным? О полной победе не может быть и речи. Пролетариату придется бороться до тех пор, пока не удастся установить народную власть на демократической основе. <…> Такое государственное устройство дает пролетариату возможность беспрепятственно начать новую борьбу, новую революцию против капитализма, против права собственности буржуазии – частной собственности. Если пролетариат выиграет и вторую революцию, то это приведет человечество к окончательной победе в развитии культуры.

Uudised, 22.10.1905.

Съезд народных депутатов и декабрьский мятеж

Манифест 17 октября вызвал раскол в стане революционеров. Социал-демократы требовали дальнейшего развития революции и свержения правительства, а для либералов революция уже завершилась, и необходимые реформы, по их мнению, следовало осуществлять законодательным путем. Для преодоления возникших разногласий по инициативе Яана Тыниссона 27 ноября в Тарту был созван конгресс народных представителей. 

К согласию прийти не удалось, и конгресс раскололся. Проводившие консультации в помещениях общества Burgermusse либералы требовали принятия конституции и утверждения всеобщего избирательного права, а также выступили в поддержку пассивного сопротивления как средства борьбы. Собравшиеся в актовом зале университета социал-демократы и другие радикалы призвали народ всеми средствами бороться против правительства и посоветовали сместить органы местных самоуправлений. 

После съезда депутаты знакомили с принятыми в Тарту решениями участников народных собраний. Во многих местах народ выступал в поддержку радикальных позиций и приступал к их реализации. Распоряжения правительства игнорировались, налоги не уплачивались, происходил переход на делопроизводство и школьное образование на эстонском языке, составлялись планы раздела помещичьих земель, создавались вооруженные охранные отряды, а в некоторых волостях смещали находившиеся у власти органы местного самоуправления. 

Поздним вечером 11 декабря на заводе «Вольта» в Таллинне провели тайное совместное собрание депутатов волостей и таллиннских рабочих. Тон на нем задавали социал-демократы, советовавшие подстрекать крестьян к бунту. В последующие дни из Таллинна в сельские районы отправилось около десяти вооруженных отрядов. Они переходили от усадьбы к усадьбе, закрывали корчмы и винные заводы, конфисковывали оружие и проводили митинги, призывая селян к неповиновению. Во многих местах бунтовщикам удалось увлечь местных жителей за собой, в результате чего было разорено несколько имений. Особое усердие проявляли батраки, которые всю свою ненависть к помещикам изливали на предметы и здания. Все добро, которое невозможно было унести с собой, разбивали и сжигали. В течение десятидневных опустошительных разгромов пострадали в общей сложности около 130 усадеб, при этом 65 помещичьих домов были сожжены дотла (в Северной и Западной Эстонии).

Лозунг в дни революции 1905 года
Разоренная усадьба Лоху

Дни свободы в волости Йыхви

9 декабря в волости Йыхви образована «новая» волостная управа. Поскольку в здании управы было слишком тесно, то посвященное этому собрание провели в здании Пуруской школы, а детей на это время отпустили по домам. Собрались большей частью поместные работники, которые пришли получать землю; хозяев было немного. 

Собранием руководили известный в Йыхви «адвокат» Тамм и владелец хутора Круус, которого выбрали волостным старшиной. <…> «Единогласно» приняли решение: 2/3 волостных денег, то есть почти 8000 рублей, выделить на покупку оружия, волостные налоги не платить, пастору зарплату не выплачивать. Далее решили: в помещичьем лесу каждый может нарубить и вывезти дров, сколько ему потребуется. Одна часть усадебного леса останется на нужды деревни, другая – батракам. Помещичье зерно, скот и все добро будет поделено между батраками и т. д. Затем сорвали со стены класса портрет императора и разорвали его на части. 

<…> После собрания отправились в управу, где уничтожили все символы «самодержавия». Портрет императора сорвали, судебного орла разбили и даже с таблички волостной управы председатель ножом соскреб орла. От здания волостной управы все отправились в соседний поселок Йыхви «свергать самодержавие». Здесь «отправили в отставку» комиссара по крестьянским делам, крестьянского верховного судью и народного судью, очистили их канцелярию и судебные помещения от негодяев – приспешников самодержавия. Сорвали орла и с аптеки, но разбивать не стали, а целым передали аптекарю. Закрыли монопольную лавку. <…> Напоследок побывали в церковном поместье. Поскольку там своевременно позаботились о том, чтобы двери и окна были закрыты, то захотели было ворваться силой, но пришли к решению, что после самим придется двери обратно навешивать и бросили это дело. А перед уходом «уволили» пастора.

Postimees, 19.12.1905. 126.

Поджигатели усадеб в приходе Тюри

16 и 17 декабря 1905 года вооруженный отряд из крестьян и нескольких посторонних лиц совершил нападения на соседние усадьбы в Пиуметса, Локута, Колу и Лаупа Пайдеского уезда. Переезжая от одного поместья к другому, отряд уничтожал имущество помещиков, требовал оружие, забирал ценные вещи и поджигал помещичьи усадьбы. <…> 

В первую очередь вторглись <…> в усадьбу Пиуметса. Это произошло 16 декабря, в 11 часов утра. Отряд численностью около 50 вооруженных человек подъехал к помещичьей усадьбе и приказал вынести оттуда вещи прислуги; после этого они разбили телефонный аппарат и сломали шкаф, а потом принялись искать ценные вещи. А когда они от усадебного слуги Юри Туура услыхали, что к усадьбе едут драгуны, то взяли трех усадебных лошадей и поехали в Локута. 

<…> Узнав о приближении погромщиков, приказчик усадьбы Локута Густав Мейстер выехал им навстречу и попросил не жечь жилые дома, поскольку поблизости от них стоят хлева и конюшни с домашними животными. Но погромщики его не послушались и принялись поджигать дома, при этом оба раза они обливали все керосином из ламп. Перед тем как поджигать, они частично разбили имущество усадьбы, частично растащили его. 

В усадьбу Колу погромщики приехали в тот же день, 16 декабря, около 5 часов. Здесь люди из отряда угрозами принудили приказчика Симсона и дворового Георга Ильменстейна открыть двери усадьбы, в которую они ворвались и учинили там разгром. Приказчик Симсон просил погромщиков не поджигать господский дом, поскольку от этого могут пострадать и дома бедных батраков по соседству. Один из погромщиков, по виду руководитель, согласился и дал своим товарищам такой приказ, однако они этот приказ не выполнили и по- дожгли усадьбу.

Seitsmes mõisaterüüstamise protsess. – Sõnumed nr 6, 10.01.1907.

Для обсуждения

  • Почему в революционном движении произошел раскол?

Карательные отряды

Для удушения революционного движения правительство объявило о введении в прибалтийских губерниях военного положения и прибегло к мерам военного террора. В конце декабря в Эстонии действовало множество карательных отрядов, перемещавшихся из волости в волость. 

Арестовывали предполагаемых главарей бунтовщиков и наказывали их на месте. Наказания были суровыми – от порки (до 500 ударов) до расстрела. Особенно пострадала сельская интеллигенция: школьные учителя, волостные писари, активные деятели обществ. В Вильянди репрессии достигли масштабов массовых убийств, где казнили 53 человека, большей частью невиновных. В 1905–1907 годах военные и полиция лишили жизни около 400 человек. Еще больше было тех, кого сослали в Сибирь на каторгу и на поселение, а также посадили в тюрьму. Зверства карательных отрядов, которые народная молва окрестила кровавой резней, положили конец революции в Эстонии.

Карательный отряд в Пыльтсамаа

По пути из Александровского училища в Пыльтсамаа мне встретились люди на санях, кто ничком, кто скорчившись. Я и представить себе не могла, что все эти лежавшие в санях крестьяне были ужасно избиты. В тот же день всем лицам мужского пола Пыльтсамааского прихода в возрасте от 16 до 60 лет велено было собраться в Пыльтсамааском замке. Когда все мужчины собрались во дворе замка, ворота закрыли, чтобы никто больше не вышел. Разожгли костер, на котором разогревали розги, чтобы они не ломались. Ближе к костру была установлена длинная скамья. На балконе вокруг стола сидело начальство, наблюдавшее за происходящим. <…> Подлежащего наказанию угрозами заставляли раздеться. Некоторые мужчины героически выдержали порку. Закусывали зубами рукав кафтана и только сопели. <…> На таких мужчин сыпалось несчетное количество ударов. Так волостной старшина Ууэ-Пыльтсамаа и писарь получили более 500 ударов. После порки эти мужчины долго залечивали раны. Тех, у кого были силы, заставляли голышом, держа штаны в руках, подниматься на балкон, чтобы в знак благодарности поцеловать господам ноги.

Mari Raamot. Minu mälestused. Tartu, 2009.

Описание декабрьского восстания глазами остзейских немцев

Чтобы справиться с собравшимися в Таллинне революционными вожаками, вице-губернатор Гирс пришел к бесполезной и в то же время роковой идее объявить 10 декабря в Таллинне и Харьюмаа военное положение, хотя я советовал ему не делать этого. [---] Я сослался на то, что военное положение, без поддержки со стороны военной силы, скрывает в себе противоречие. [---]

В сложившейся ситуации лидеры революционного движения были вынуждены принимать решение; они поняли, что с этого момента у них нет больше времени на зажигательные речи, и что теперь следует действовать, пока готовившиеся аресты руководителей не остановили все движение. [---] После того как в волостном доме Кохила был произнесен целый ряд эмоциональных речей против царского самодержавия, капитализма и помещиков, при этом последние были предположительно виноваты и во введении военного положения, а также аресте некоторых волостных депутатов, оставшихся в Таллинне, восставшие начали действовать. Они намеревались ворваться в ближайшие усадьбы и взять помещиков в заложники, чтобы таким образом добиться освобождения своих соратников – заключенных таллиннской тюрьмы.[---]

В последующие дни из отдаленных кихелькондов поступили [---] сообщения об ужасных злодеяниях, совершенных приехавшими из Таллинна бандами рабочих. [---] Драгуны вынудили банды отступить, однако те укрепились в здании усадьбы Алу и затем вновь разделились на группы. Часть из них направилась через Рапла на юг, к границе с Лифляндией, другая – в Ляэнемаа, в Лихула.

Eduard von Dellingshausen. Kodumaa teenistuses: Eestimaa Rüütelkonna peamehe mälestused. Tallinn, 1994.