Культурные миры. Симулякры и гиперреальность

По данным программы «Pealtnägija» телеканала ETV, в Эстонии впервые возникло подозрение, что комментарии в интернете подтолкнули 16-летнюю девушку к самоубийству.

Повесившаяся в середине января девушка последние два года жила одна, ее родители работали в Финляндии.

Девушка испытывала сложности с учебой и давно делилась на форумах в интернете своими сокровенными проблемами, в т. ч. мыслями о самоубийстве, а ее сообщения активно комментировали. Вместо того, чтобы ей помочь, некоторые участники форумов занимались подстрекательством.

Психиатр Таллиннской детской больницы Анне Клейнберг прокомментировала в передаче «Pealtnägija», что девушка на протяжении длительного времени могла испытывать проблемы и нуждалась в профессиональной помощи. «Она оказалась загнана в угол», – сказала Клейнберг.

По просьбе «Pealtnägija» психиатр прочла сотни сообщений – постов самой девушки в интернете и ответов на них. Частная жизнь семьи обсуждалась и препарировалась в интернете в крайне пугающих подробностях.

По оценке Клейнберг, не стоит надеяться на то, что интернет-форумы будут способствовать предотвращению самоубийств. Анонимное общение и необъективная поддержка не обеспечивают нормальной долгосрочной помощи, в которой нуждается психически неуравновешенный человек.

Я считаю, что симулякры становятся опасными, а их влияние – негативным только тогда, когда симуляция становится частью политики. Зачастую люди не понимают политиков и отстраняются от политической жизни, поскольку не понимают, что суть симулятивной политики отличается от привычной. Мы привыкли видеть политика человеком, способным предложить идеи об эффективной и справедливой организации общественной жизни, который законными средствами добивается политической власти с целью реализации этих идей. В таком случае политика можно подозревать и контролировать в нескольких аспектах. Во-первых, не лжет ли этот человек, т. е. не толкают ли его на достижение власти иные, скрытые мотивы? Во-вторых, не глуп ли этот человек, т. е. действительно ли его идеи позволят изменить общественную жизнь к лучшему или сделать ее более справедливой? Симулятивная политика, однако, не состоит из идей, противоречащих реальности – это политический симулякр сам создает реальность, соответствующую его идеям.

Я попробую объяснить этот механизм на паре простых примеров. Возьмем, к примеру, образовательную политику. Для оказания кому-то поддержки и подавления конкуренции принимается ряд законов, которые ограничивают деятельность учебных заведений и касаются условий государственного финансирования, что приводит к тому, что школы одного типа получают преимущество, а деятельность других школ усложняется. Дискриминация учебных заведений определенного типа обосновывается тем, что предлагаемый конкурентами уровень образования выше. Спустя некоторое время выясняется, что попавшие в затруднительное положение и оставшиеся без денег учебные заведения оказываются в бедственном положении и уровень предлагаемого ими образования снижается. Это, в свою очередь, означает, что политические идеи инициатора закона задним числом оказываются правдой: получается, что имелась причина для разработки законов, покровительствующих учебным заведениям одного типа, ведь учебные заведения другого типа действительно предлагают менее качественное образование. [---]

Если политическая ложь в консервативном смысле означает сокрытие несоответствия идеи реальности, то в случае с симулятивной политикой идеи в результате каждой следующей проверки становятся все более верными. Следовательно, основания для участия в современной политике и ее критики абсолютно другие. Изучать нужно не то, во что верят политики и какого мнения они придерживаются, а то, как они определяют реальность и какую систему измерителей планируют использовать для оценки соответствия реальности и плана. Тайные интересы симулятивной политики кроются в технических и бюрократических системах измерения и реализации. [---]

Задачей благородного политика в этой ситуации остается знать и помнить о том, чего не содержит план, или иначе говоря: контакт с реальностью. Следовательно, честного политика характеризует не обоснованная уверенность в неких идеях, а осведомленность об относительности и ограниченности всех определяющих реальность моделей. Нечестного политика мы, в свою очередь, узнаем по убежденности в единственной верности своих моделей. Признак глупого политика – уверенность в том, что любую проблему можно решить, применив единственную правильную модель.

Музей города Нью-Йорка рассказывает о зарождении и жизни крупнейшего города США и о том, как Манхеттен купили у индейцев за 24 доллара голландские поселенцы. [---] Музей полон диорам и уменьшенных репродукций за стеклом, рядом с которыми дети – а их здесь ходит много – восклицают: «Смотри, Уолл-стрит!» [---] Но в первую очередь диорама стремится быть суррогатом реальности, более реальной, чем сама реальность. В окружении документов (пергаментных свитков и гравюр) макет, несомненно, кажется более достоверным, чем изображение. Там, где отсутствует старая гравюра, рядом с диорамой экспонируется цветной снимок диорамы, который выполняет функцию картины; однако макет всегда будет более эффективным и «живым», чем изображение. Буклет сообщает нам, что существует картина XVII века, на которой изображен один из основателей Нью-Йорка Питер Стёйвесант. Руководствуясь дидактическими соображениями, европейский музей экспонировал бы качественный снимок картины, в то время как Музей города Нью-Йорка экспонирует тридцатисантиметровую скульптуру, изображающую Стёйвесанта так же, как и картина, с одним исключением: на картине Стёйвесанта можно было увидеть в анфас или полупрофиль, а здесь его видно целиком – и спереди, и сзади. [---] У дверей музея продают не только открытки и иллюстрированные книги по истории, но и имитации старинных документов, начиная с акта о купле-продаже Манхеттена и заканчивая Декларацией независимости США. О них говорят: «It looks old and feels old» (они выглядят старыми и кажутся старыми), поскольку помимо тактильных иллюзий точные копии создают ощущение реальных запахов, распространяя ароматы старинных специй. Почти как настоящие. К сожалению, написанный псевдоантичным шрифтом договор приведен на английском, тогда как оригинальный документ был на голландском языке.

Лас-Вегас полон «идеальных подделок», типичных примеров гиперреальных объектов. В этом городе можно найти точную копию Эйфелевой башни, статую Свободы в натуральную величину, египетскую пирамиду и «старую Венецию» с ее каналами. Благодаря архитектурным излишествам и копиям Лас-Вегас снискал славу столицы китча.

Америка – не сновидение, не реальность, Америка – гиперреальность. Она гиперреальна, поскольку представляет собой утопию, которая с самого начала была воплощенной реальностью. Все здесь реально, прагматично и в то же время все погружает вас в грезы. Возможно, истина Америки может открыться только европейцу, поскольку он один в состоянии найти здесь совершенный симулякр [---] Американцы не имеют никакого понятия о симуляции. Они представляют собой ее совершенную конфигурацию, но, будучи моделью симуляции, не владеют ее языком. [---] Все схватывается через симуляцию. Пейзажи – через фотографию, женщины – через сексуальный сценарий, мысль – через письмо, терроризм – через моду и масс-медиа, события – через телевизор. Кажется, что вещи существуют единственно ради этого странного предназначения. Можно даже задаться вопросом, не существует ли сам этот мир только как реклама, созданная в каком-то ином мире. [---] Культура здесь – это пространство, скорость, кино, технологии. Она аутентична, если мы вообще можем так сказать о чем- либо. Кино, скорость, технические достижения не прилагаются к ней̆ сверх прочего. В Америке кино – настоящее, поскольку все пространство, весь образ жизни – все кинематографично. [---] Жизнь – это кино.